Фройляйн Штирлиц - Страница 10

И Гитлер о таком варианте развития событий осведомлён. Мне скинули сюда бумагу, подписанную лично председателем КГБ, товарищем Путиным. И в ней на двух языках (по-русски и по-немецки) было написано, что ответственность за жизнь и здоровье внештатного сотрудника КГБ СССР Натальи Никоновой возлагается лично на Адольфа Гитлера. И в случае моей гибели по любой причине, тому следует ожидать некоего неприятного сюрприза. Например, противотанковую гранату в тарелку во время обеда. Даже пробный запуск гранаты провели в присутствии Гитлера. Петька мне сюда учебную гранату швырнул.

Петька швырял, так как никто, кроме него, сделать такое не в силах. Сунуть руку в окно может он один. Мне кажется, это наши считалки не пускают никого. Вернее, моя. Петька-то в свою Соньку новых пользователей завёл, а вот в мою "Белку" не может. Это только я могу. А "Белка" кроме меня и Петьки никого не знает. И заменить считалки другими не получится. Для этого придётся окно закрывать, а делать этого нельзя никак. Открыть его снова не удастся. Ведь Петькина хреновина может открывать окна только в прошлое собственного мира. А после моего вмешательством в местные дела, этот мир уже не является прошлым моего старого мира. Там по-прежнему в учебниках истории записано, что Великая Отечественная Война была и началась она 22 июня. Петька специально проверял.

Так вот и получилось, что у нас с Гитлером вроде как пат случился. Я не могу отсюда вернуться обратно домой. А пока я тут, наши не могут никак насвинить фашистам. Потому что иначе меня здесь запросто расстреляют. Но и фашисты мне ничего сделать не могут. Вариант получить гранату в суповую миску Гитлеру совершенно не нравится. Защититься ведь от этого он никак не может.

А ещё я категорически отказалась помогать фашистам какой-либо информацией технического или исторического характера. Вернее, не так. Помогать я согласилась, но при условии, что вся информация из будущего обязательно будет передаваться и в СССР. Конечно, идеальным вариантом было бы помогать только нашим, но кто же меня отпустит-то? Гитлер не дурак, выпускать меня. Понимает, что если я сбегу от него в СССР, то очень скоро отставание всего мира от СССР в науке и технике станет непреодолимым.

Поэтому вчера, 24 июня, в Москву вылетел министр иностранных дел Германии Риббентроп, договариваться о личной встрече товарища Сталина с Гитлером. В качестве дополнительных аргументов, ему передали из будущего цветные копии страниц какой-то пока ещё не опубликованной, но уже написанной рукописи самого товарища Сталина. Нашли где-то в архивах. Ну, а сегодня Гитлер неожиданно пригласил меня пообедать вместе с ним. Мне, правда, совершенно не улыбалось сидеть с ним за одним столом, но отказаться я, понятно, не могла.

А моих тёток на обед не позвали. Они проводили меня, а сами так и остались сидеть на стульчиках в соседней комнате. Кроме Гитлера и меня, в обеде участвовал ещё и Гиммлер. Я его сразу узнала. В учебнике истории портрет видела. А больше-то я, пожалуй, никого из фашистской верхушки и не знаю в лицо. Разве что, Геринга смогу опознать. Но его не по лицу, а по… другой части организма, которая у него весьма широкая. Ах, да. Еще Геббельса узнаю. А больше никого.

Ну, пообедала я с ними. В принципе, ничего страшного. Не стошнило. К свастикам на каждом шагу я потихоньку привыкаю. Уже почти не тянет плевать в них. И эсесовцев меньше стала бояться. А чего? Штирлиц вон, сколько времени с этими упырями жил. Даже сам эсесовцем был.

Единственная неприятность во время обеда случилась в самом его конце. Когда мне половина гантели чуть на голову не упала. Наши с той стороны всё окно исследуют. Всякие вещи суют в него. Вчера даже пытались телефонную связь наладить. Провод-то сунули, телефон тоже. Правда, телефон какой-то древний. Не иначе, из музея какого. Причём немецкий. Может, даже и трофейный. Я так понимаю, современную технику светить не хотели, вот и сунули это старьё. Только, всё бесполезно оказалось. Связь так и не установили мы. Не проходит через окно сигнал.

А с гантелей Петька, конечно, погорячился. А если бы правда попал? Они же у него пятикилограммовые. И поймать головой такую дуру… да я бы после этого и говорить разучилась. Если бы вообще жива осталась. Единственное, что остановило меня от того, чтобы громко выразить вслух Петьке всё, что я о нём думаю, так это то, что в комнате я была не одна. Гиммлер, кстати, вообще оказался обладателем на редкость изысканных манер. Ругаться при нём как-то неудобно. Так что всего лишь заорала Петьке:

– Идиот!!! Придурок!!! Тупица!!!

Глава 6.

– Хм. Ну, пусть будет так. Фамилия достаточно редкая, но явно немецкая. Проблем с этим возникнуть не должно. А какое ты себе выбрала имя?

– Эльза. По-моему, красивое имя.

– Не возражаю. Пусть будет Эльза.

– У меня в том мире есть подруга по имени Эльза. Я к ней в гости недавно ездила. Она в Берлине живёт.

– А как её фамилия? Возможно, мы сможем найти тут её предков.

– Зачем? Для чего мне её предки? Не нужно никого искать, господин Геббельс.

– Хорошо. Не хочешь – не станем искать.

– Так Вы придумали, кем я буду?

– Да, разумеется. Очень красивая и романтическая легенда.

– И кто же я по Вашей легенде.

– Я считаю, удобнее всего сделать тебя любовницей фюрера.

– Кем?!!

– Любовницей фюрера…

Это Геббельс, конечно, загнул. К счастью, он вовремя поправился и уточнил, что любовницей Гитлера я буду понарошку. Требовать от меня исполнения моих прямых обязанностей никто не собирается. Статус же любовницы мало того, что объяснит моё присутствие в ближайшем окружении фюрера. Это ещё послужит и дополнительной маскировкой для одного лица.