Фройляйн Штирлиц - Страница 20

Геббельс знакомится со своей гостьей – Таней Лисицыной. Девчонка лет девяти в старомодном белом платье и с красным галстуком на шее смущённо произносит на ужасно корявом немецком фразу о том, как сильно она рада знакомству. Действительно, чем-то похожа на Хельгу, старшую дочь Геббельса. Такие же косички. С Хельгой я познакомилась три дня назад, когда приезжала провожать в Москву поезд с немецкими детьми.

А вот того "оратора" отпускать нельзя ни в коем случае. Длинный язык и отсутствие мозгов – ядрёная смесь. Если отпустить его в свободное плавание, он обязательно тут в беду попадёт. Нельзя ему без присмотра.

Поэтому мальчишку пришлось мне самой пригласить к себе в гости. Меня он может агитировать вполне безопасно. Семья, которая ждала этого парня, похоже, несколько огорчилась, но я пообещала им, что они непременно попадут в следующий список принимающей стороны, если практика обмена будет продолжаться.

В машине этот обалдуй продолжал вести среди меня агитационную работу. На всякий случай, я подняла звуконепроницаемое стекло, отгородившись от водителя. Я очень сильно подозреваю, что мой водитель, телохранители, а, возможно, и горничные вполне себе понимают по-русски. Хотя при мне всё время разговаривают исключительно по-немецки.

Когда мне удалось поймать паузу в трескучих лозунгах, я перехватила инициативу и узнала, как зовут моего говорливого гостя. Оказалось, что зовут его Алёша, а фамилию он носит… Никонов! Услышав такое, внимательнее пригляделась к лицу парня. Знаете, что-то такое действительно есть. Похожую физиономию я ежедневно вижу в зеркале. Неужели предок? Тогда понятно, почему его включили в группу, несмотря даже на особенности его характера.

А "предок", тем временем, продолжал бухтеть о мировой революции, самой передовой стране и неизбежном крахе капиталистического строя. Я же слушала его и думала о том, что вот мальчишка сидит и даже не догадывается о том, как дико и нереалистично выглядит советский пионер в красном галстуке и в красной повязке со свастикой на рукаве.

Но дико он выглядит лишь с моей точки зрения. А местные советские ребята все надели повязки и не поморщились. Для них свастика – всего лишь символ Германии. Мне же до сих пор, даже три месяца спустя, иногда хочется плюнуть на неё.

Три месяца. А ведь действительно, сегодня 22 сентября. Уже три месяца я тут. Насколько я помнила, у нас, в нашей истории, к этому времени пал Киев. А тут Киев – простой советский город, столица Украинской ССР. Газета "Правда" неделю назад напечатала фотографию, на которой видно, как киевляне встречают на вокзале прибывшего в город из Москвы нового руководителя республики, 1-го секретаря ЦК КП УССР товарища Кагановича. СССР совсем недавно, буквально в августе, установил дипломатические отношения с Исландией и предыдущий 1-й секретарь украинской партийной организации, товарищ Хрущёв, отбыл к новому месту работы. Он назначен послом СССР в Исландии. Об этом тоже "Правда" написала.

Вообще, советских газет и журналов в свободной продаже в Рейхе нет. Компартия тут до сих пор запрещена, но я знаю, что Гиммлер работает над этим. Возможно, в каком-то варианте, переименовав, её вскоре всё же разрешат. А ещё я знаю, что гестапо при содействии внешнего СД уже второй месяц готовит побег Эрнста Тельмана. Уже решили, кто именно из его верных сподвижников бежит вместе с ним из концлагеря, а кто трагически погибнет при побеге. Фальшивые документы Тельману сделали, на границе его ждут. Так что вскоре он будет руководить немецкими коммунистами из Москвы, под руководством товарища Сталина.

Когда я заехала в здание РСХА на Принц-Альбрехтштрассе и нахально завалилась на совещание, там шло обсуждение того, нужна ли Тельману пробитая пулей арестантская шапочка или нет. А если нужна, то как это лучше сделать? Стрелять в бегущего Тельмана опасно, можно случайно попасть. А вручить шапочку с дыркой от пули до или после побега – побег получится нереалистичным.

Как меня пустили туда? Ха, с моей-то мощной бумагой от фюрера? Иоганн Вайс удавился бы от зависти, увидев её. Да и оригинальный Штирлиц со своим подносом апельсинов на фоне меня выглядит бледно. Официально, я по-прежнему личный переводчик Гитлера и роттенфюрер СС. Но партийная и военная верхушка Рейха воспринимает меня как глаза и уши фюрера. Что-то вроде контролёра. Что, вообще-то, с каждым днём всё больше и больше соответствует действительности.

Разумеется, меня не любят. Контролёров нигде не любят. И ещё меня совершенно явно боятся. В моём присутствии разговоры становятся какими-то скомканными, а любое мероприятие как-то подозрительно быстро завершается, хотя я никогда ни во что не вмешиваюсь, а просто тихо стою или сижу в сторонке. В особенности натянутые у меня отношения с Мартином Борманом. Ему очень не нравится, что я могу что-то там докладывать Гитлеру, минуя его.

И никому невдомёк, что я, вообще-то, контролёр не столько Гитлера, сколько товарища Сталина. Всё равно ведь они фашисты! Хотя война в ближайшем будущем совсем уж невероятна. В начале сентября я присутствовала на совещании в рейхсканцелярии, где генерал Йодль докладывал о ходе Африканской кампании и успехах Роммеля.

Наши из 2028 года за двенадцать тонн золота и право передать в Москву-41 информацию по месторождениям алмазов в СССР, продали Гитлеру очередную тайну. А именно, координаты месторождений нефти в Ливии. Узнав, что приличных размеров запасы нефти находятся прямо под носом, Гитлер страшно разволновался. В Ливии в то время уже достаточно успешно действовал экспедиционный корпус Роммеля. В свете полученной информации о ливийской нефти, Гитлер принял решение о решительном усилении африканской группировки. В Ливию предполагалось переправить всю 6-ю армию вермахта, 4-й воздушный флот, а также провести в Средиземное море линкор "Тирпиц".