Фройляйн Штирлиц - Страница 28

– Приведите пример.

– Общая слабость среднего и низшего командного состава. Начиная от командира полка и ниже. Даже слабо обученный экипаж танка на морально устаревшей и частично неисправной машине остаётся ограниченно боеспособным. При наличии командира, который поставит понятную, реально выполнимую и не самоубийственную задачу. Но, повторяю, единого мнения о причинах катастрофы Красной армии в приграничных сражениях в наше время нет. Возможно, действовал целый комплекс причин. Мне случалось читать совершенно дикие и нелепые объяснения.

– Каково самое нелепое?

– Красная армия готовилась напасть первой. Войска к обороне были не готовы. Или вот ещё. Предательство Павлова, который сознательно подставил округ под удар, саботировав или переврав приказы из Москвы.

– Я понял Вашу мысль, товарищ Штирлиц. Можно не продолжать. И что Вы предлагаете? На основании знаний из будущего.

– Вот если бы тут был мой брат Петька, товарищ Сталин, то он сейчас загрузил бы Вас по полной советами и рекомендациями. Но я – это не он. Мой совет – узнайте реальное, истинное состояние дел в армии. Особенно в плане сохранения управляемости и адекватности командиров. Что будет, если командир полка потеряет связь с начальством и соседями, а приказ из красного пакета в сложившейся оперативной обстановке выполнить будет невозможно? Что он сделает? Самостоятельно, своей властью, а? Решения же принимайте сами. Пошлите в войска проверяющего с широкими полномочиями. Но обязательно непредвзятого. У которого будет цель не кого-то утопить или поднять, а именно узнать правду.

– Хорошо, товарищ Штирлиц. И кого Вы предлагаете в качестве такого вот "проверяющего"?

– Откуда же я знаю, товарищ Сталин? Вам виднее. Нужен честный человек, которому Вы доверяете.

– И тем не менее. Я хотел бы услышать Ваше личное мнение. На основании послезнания. Кто?

– Раз Вы так ставите вопрос, то… Я достаточно много читала о вашем времени. И из прочитанных книг у меня сложилось такое впечатление, что конкретно для этой работы больше всего подошёл бы товарищ Мехлис. Что-то строить, созидать, он органически не способен. Но разрушить, найти и вскрыть недостатки – это к нему. Пошлите Мехлиса, товарищ Сталин. Такое вот у меня мнение.

– Спасибо, товарищ Штирлиц. Я подумаю над Вашими словами. И ещё. Прошу Вас в неофициальной обстановке, наедине, передать господину Гитлеру, что руководству СССР не слишком нравится вся эта возня вблизи южных границ. Мы обратились к шаху Пехлеви с просьбой пропустить советские войска на территорию Ирана. Во исполнение договора от 1921 года. К сожалению, шах ответил нам отказом. Есть мнение, что в Иране вскоре может начаться социалистическая революция. И СССР не исключает возможности рассмотреть обращение революционного правительства Ирана с просьбой о вводе в их страну советских войск. С Великобританией СССР не связан никакими союзническими обязательствами, поэтому как-либо поддерживать иракскую группировку англичан Советский Союз не планирует. В свою очередь, мы ожидаем, что Германия, как стратегический союзник СССР, не станет каким-либо образом вмешиваться во внутренние дела Ирана. Вы всё поняли, товарищ Штирлиц?

– Да, товарищ Сталин, поняла. Я сегодня же передам Ваши слова Гитлеру.

– До свидания, товарищ Штирлиц. И желаю выздоровления нашим девочкам.

– Я тоже желаю этого, товарищ Сталин. До свидания…

Фух, ах ухо запотело. Полчаса со Сталиным по телефону разговаривала. За окном светает. Утро.

Отравили. Какая-то тварь отравила мышьяком наших советских девчонок. Из пятнадцати человек отравилось четырнадцать. По-видимому, отравлено было молоко, которое вечером привезли девчонкам с ближайшей фермы. Единственная девочка, отравления не получившая, не любила молоко. Потому она и пить его не стала. Точно так же не отравился и инструктор, с которым дети ходили в поход. Он тоже не любил молоко.

На случай каких-либо экстренных ситуаций у инструктора была с собой сигнальная ракетница. Поэтому сопровождавшая отряд особая группа берлинских полицейских пришла на помощь очень быстро. Это и спасло девочек. В той группе на всякий случай был, в том числе, и врач, который сразу диагностировал мышьяковое отравление.

Первую помощь пострадавшим оказали на месте и сейчас их уже везут в Берлин, в госпиталь. Естественно, об инциденте доложили по команде. Поскольку случай совершенно вопиющий, грозящий самыми серьёзными международными последствиями, информация о нём очень быстро дошла до Гитлера. Ну, а уже тот разбудил меня в середине ночи и попросил доложить о случившемся товарищу Сталину. Считает, что у меня это получится лучше, чем у него самого.

Доложила. Вроде бы, успешно. Про следователей из Москвы мне тоже Гитлер сказал. Конечно, крипо помощь вовсе не нужна. Толку от сотрудников МУРа, скорее всего, не будет никакого. Они же по любому местные условия знают хуже своих берлинских коллег. Но пусть приезжают. Пусть видят, что в данном случае расследование будет вестись со всей возможной тщательностью.

На всякий случай, я и 2028-й год попросила помочь в расследовании. Вот оттуда помощь может оказаться куда как полезнее. Наверняка ведь у них там есть какие-нибудь технические штучки, облегчающие жизнь следователя. Пока ответа из будущего нет. Местное время Москвы-2028 отстаёт от времени Берлина-1941 примерно на 4 часа. И раз у нас тут сейчас 6 утра, то там, соответственно, два часа ночи. Что-то решить в это время не просто. Да и Петьку привезти нужно, он же не сидит всё время около этого окна. Ему тоже спать иногда нужно. И своя собственная жизнь у него есть.