Фройляйн Штирлиц - Страница 42

– Насчёт Мехлиса. Что-то есть в этом. А давай создадим специальную службу. Назовём её как-нибудь вроде "имперские наблюдатели" или что-то на подобии. И будут там только девочки в возрасте от 12 до 16 лет. Пусть ездят. Смотрят.

– Почему только девочки? Да и что поймут эти пустоголовые курицы?

– Ну, пустоголовыми могут быть далеко не все. Кто-то будет и с мозгами. И что-то увидит. Вспомни о том, что я рассказала тебе о 46-м зенитном полке. Для того, чтобы начать докладывать правду, командиру достаточно было всего лишь угрозы моего визита. Хотя я в артиллерии, тем более, зенитной, ничего не понимаю. Но он всё равно боится. Понимаешь, достаточно лишь самого факта визита в часть. А чуть позже станет достаточно даже угрозы визита в часть. Неважно, что часть девчонок обманут, а часть и обманывать не придётся. Сами ничего не поймут. Но девочка приезжала. Что она видела? Что поняла? Неизвестно. Вот командир и решит подстраховаться и доложить наверх правду.

– Но почему лишь девочки?

– Они же ведь под моим руководством будут. Мне чисто психологически проще командовать девочками, чем мальчиками.

– А почему не использовать для этой цели нормальных, взрослых ревизоров, которых обмануть гораздо труднее. Да они и так есть. Зачем повторять их?

– Они не будут их повторять. Они не станут смотреть никаких документов, никаких учебных тревог. Вообще ничего. Просто приедут, посмотрят и уедут. Молча. Я где-то, не помню где, вычитала такую фразу: "Сила дурака – в молчании". Ну или, если иначе, то: "Молчи, сойдёшь за умного". Вот, в таком ключе. Приехать, глубокомысленно помолчать, и уехать. Как идея?

– Не знаю. Нужно подумать. А вообще – интересно. Ревизор – джокер. Не понятно, то ли туз, то ли двойка. И готовить таких гораздо быстрее и дешевле, чем нормальных ревизоров.

– Угу. Ладно, пошли домой. Мне холодно. И обед скоро. Ты останешься?

– Нет. Мне сегодня некогда. Как холодно? В собольей шубе?! Эльза! Что же ты молчала? Немедленно возвращаемся! И не вздумай мне тут простудиться!..

Охх. Вот ведь, не было печали. Представляете, Гитлер в меня влюбился. Не как в женщину, конечно. Как в дочь. После того случая, когда я спасла его, а меня ранили, он меня удочерил. И, кажется, слишком серьёзно сам всё это воспринял. Переклинило его. Он ведь, в сущности, очень одинокий человек. У него только Ева Браун раньше была. И собаки. А теперь вот я ещё его семью изображаю. А больше и нет никого. То-то Гитлер на меня и вывалил всю свою нереализованную отцовскую любовь и заботу. По его настоянию, я с ним даже на "ты" перешла. Просто папа и дочка. Семейная идиллия.

Меня и раньше охраняли – мама не горюй. А теперь и вовсе… Тот ночной штурм моего домика завершился полным поражением моей охраны. И теперь меня, помимо роты СС, постоянно охраняет отряд из шести танков. (Шумные, сволочи!) Причём все – "четвёрки". Из них два – дежурные. То есть с прогретыми двигателями и экипажами внутри. Прокопали резервную линию связи, а в непосредственной близости от места моего обитания расположились два полка вермахта. И помощь от них можно вызвать не только по телефону и по радио, но, в крайнем случае, также и выстрелом из сигнальной ракетницы.

У нас тут уже конец декабря. Зима. Скоро Рождество, а там и Новый Год. Католическое Рождество, конечно. Причём немцы, как я уже успела узнать, главным праздником считают именно Рождество, а не Новый Год. Это при том, что Гитлер религию особо не жалует. Хотя сильно и не препятствует. В отличие от Бормана. Тот вообще… Церковь, ксендзы, монахи… чуть ли не плюётся. Ярый атеист. Как и я.

На этой почве мы с ним и сошлись. Помирилась я с ним. Гитлер Бормана простил, поверил тому, что его обманули заговорщики. Да и я за него просила. Не знаю, вот чем-то симпатичен он мне, как человек. Опять же, настоящий Штирлиц в кино с ним общался. Да и сам Борман ко мне стал относиться гораздо лучше, когда уяснил, что я на его место вовсе не претендую (оно мне надо, такой воз переть?). Сам же он на моё место пролезть и совсем никак не мог. "Борман – дочь Гитлера?" Я вот не могу даже теоретически представить себе варианта, при котором такое возможно. Фантазии не хватает.

А вообще, действительно холодно. Даже, несмотря на соболью шубу. Зря я думала, что не смогу носить её в окрестностях Берлина. Сегодня температура минус семь. Я же замёрзла после часовой прогулки и в шубе из русских соболей. Или, может, это я ещё после ранения окончательно не оправилась?

Но едва мы с моим "папой" вышли из леса, как к нам бегом подбежал старший адъютант Гитлера, недавно произведённый в генерал-майоры Шмундт, и выкрикнул:

– Мой фюрер, они начали!

– Что начали?

– Ну, эээ… – Шмундт покосился на меня.

– Говорите, Шмундт. Прямо говорите, кто и что начал.

– Сталин ввёл войска в Западную Армению. Советский Черноморский флот вышел из Варны.

– Понятно. Сигнал Шоберту. Пусть выступает. Операция "Неаполь" начинается…

Глава 24

…указом фюрера объявляется государственным праздником и нерабочим днём по всему Рейху. С 1 июля 1942 года для всех женщин-рейхсдойче старше 25 лет обязательная трудовая повинность заменяется на добровольную. Также до конца текущего года из рядов вермахта будет демобилизовано от одного до полутора миллиона военнослужащих.

Мы победили! Друзья мои, у меня просто не хватает слов, чтобы донести до вас мои чувства. Почти три года длилась эта ужасная война. Три года народ Рейха терпел лишения во имя этой великой победы. И вот – враг повержен! Мы, арийцы, доказали всему миру, что…

Так, ну, похоже, информативная часть выступления на этом закончилась. Началась пропагандистская. Это часа на два, не меньше. Раньше Геббельс не уймётся. Приёмник лучше выключить, а то этот "дядя Йозеф", как я его теперь называю, способен кого угодно заболтать до смерти. Или лучше не выключать, а попробовать Москву поймать? Может, концерт какой будут передавать или хотя бы просто песни из кинофильмов.